Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

размаху рублю рыцаря по забралу. Когти прорезают чернобулат, словно масло. Чувствую, как энергетические лезвия уперлись в ментальный доспех, чуть продавили его. Успел врубить-таки. Придется повозиться.

Разрубаю на части нагрудную толстослойную броню. Скрежещет разрезаемый металл, брызжут снопы горячих искр, как при сварке. Удается сорвать кирасу, когда Полковой выстреливает из пор кожи взрывной техникой. Прежде чем ударный водоворот сминает меня в кашу, резво отпрыгиваю в сторону.

Со стоном рыцарь встает на четвереньки. Вот же дуралей – так подставиться! Паутинкой обматываю ему локоть ирывком притягиваю к себе. Наношу удары Когтями сверху вниз. Несколько молниеносных взмахов. Разлетается разрубленная броня, выступает кровь на ранах. Белый шлем раскалывается вместе с ментальной защитой. Доспех спасает маркиза Тендо – теперь я его узнаю. Остатки забрала падают на пол, и открывается рассеченное лицо. Кровоточащий лик мертвеца, но глаза еще пылают жизнью.

- Давай, демон, добей, - сплевывает он кровь, упав навзничь. – Свою миссию я выполнил.

- И какую же? – приближаю Громовые когти к его целой щеке.

Маркиз пытается одернуть голову от жужжащих вокруг лезвий разрядов, но раны не дают ему даже сдвинуться.

- Я почтил Бога, поведя в его честь святое воинство, - произносит надсадно.

- И вот это ваше «святое воинство»? – киваю на подкрадывающуюся пару Гончих. Твари еще далеко, но явно нацелились на меня. С оскаленных волчьих пастей капает кровь.

Взглянув на рычащих "псов", Джуниор Тендо хрипит:

- Святость меча зависит не от качества стали, а от рук, что его держат, демон.

- Но у вас ведь нет рук, маркиз.

- Что?! – Тендо опускает взгляд.

Вид кровоточащих обрубков вводит его в ступор. Запястья я ему отсек вместе с лицом, а бравый паладин и не заметил. Видно, витал в размышлениях о Царстве Небесном.

Беру маркиза за шкирку и вздергиваю его в воздух. Звякают остатки брони.

- Полюбуйся поближе на своих святых воинов.

Бросаю Тендо через развороченные плиты к Гончим, и псы сразу же бросаются на запах крови. Душный воздух прорезает ор разрываемого на части маркиза. Конца пира не жду. Почти сразу сжигаю во всполохах молний и тварей, и недоеденного макаронника.

Стрельба вокруг не прекратилась. Слышатся короткие очереди, грохочут взрывы, брызгают фонтаны раздробленного кирпича. Совсем рядом расцветает гигантский огненный цветок, тут же его тушат кольца урагана.

Главгад пройден, дальше – его миньоны. Росчерками Когтей разрубаю пополам вражеского Рыкаря, затем еще одного... Поправка – еще двух. Ментальный доспех режется как пластилин. Шальные пули и мерцающие техники со свистом огибают меня. Скольжу вглубь мясорубки битвы и, под прикрытием гравиволн Софии, вонзаю Когти в морду попавшемуся под руку тавру. Носовой щиток с треском ломается, и я, перепрыгнув через упавшую бычью тушу, захлестываю Цепью голову Гончей. Рывок – петли из звеньев с хрустом раздавливают песью черепушку.

Мои руки густо покрываются узорами татуировок. Светящегося золота чуть ли не больше чем черной кожи. Астральный эмулятор на пределе, и я его жалею, не пускаю в ход Когти в полную мощь. Использую только как резаки по металлу.

- Перун! – окликает София, расшвыривая гравивихрем толпу Гончих. – Отец! Мой отец! Спаси его!

Княжна смаргивает слезы. Я оборачиваюсь, следуя ее взгляду, туда, где провалился пол. Огромные камни рассыпались вокруг места поединка Воеводы и командира «быков».

Выпрямившись, Высший тавр застыл красным танком над поверженным князем. Копыто демона опускается и выбивает искры из княжеского шлема. Прежде чем тварь снова бьет отца моей девушки, я налетаю на бычару.

Ослепительная вспышка, и клубок молний врезается в красные пластины на широкой груди. Бронированную тушу сбрасывает со стонущего Александра.

Громовые Когти мигают, довольные. Кожа под татуировками горит, словно облитая горячим воском.

С такой громадиной не выйдет сдерживаться. Сам Воевода ему проиграл. Лишь бы эмулятор не перегрелся.

Налитые кровью глаза «быка» смотрят на Когти.

- Швар? Генерал Швар?

Выпускаю душный дым ауры. Окутанный черным маревом, тавр испуганно мычит. Судорожно бьет копытом по полу.

- Хуже, – мой рык перекрывает треск камня. - Я из твоего Швара шкварное сало топил.

Когти вспыхивают. Мимолетное видение шквала изгибающихся молний. Вокруг Высшего вырастает трехметровая клетка с прутьями из синих электрических разрядов. Пока тварь не использовала фрактал, я велю клетке сжаться. Молнии оплетают красного гиганта, багровый панцирь исчезает под их плетением. Тавр заваливается на пол и бьется всем телом о камень, пытаясь их сбросить словно змей. Но ток не чувствует боли, он просто сжигает.

Наконец, демон сгорает под пластинами. Остается лишь дымящийся остов из обугленного панциря. Оглядываю бездыханного Александра - из-за доспехов не разобрать, жив ли князь вообще. Снимать же их посреди сечи опасно.

- Унесите князя. В бункер, - велю двум автоматчикам Воинам.

Посмотрев в мои горящие глаза, они не смеют ослушаться. Перебрасывают ремни «калашей» за спины и, подняв светлейшего, скрываются в развороченных коридорах.

Пучина битвы сорвала с меня почти всю одежду. Сейчас на теле золота пополам с чернилами. Руки словно вылили из расплавленных слитков и облили нефтью, торс лишь наполовину черный. Эмулятор почти кипит. Сдерживаться, надо сдерживаться.

Даже сквозь бушующий грохот я слышу вскрик Софии. Тихий, обреченный. Мою душу словно режут ножом, сердце начинает метаться в грудной клетке. Взмахами Когтей разрубаю мешающихся Гончих, огибаю кучу тел и нахожу ее, распластанную на полу без шлема. Рядом возле поверженного княжной чернобородого Рыкаря рассыпаны осколки гранаты.

Поднимаю девушку на руки – осторожно, чтобы не зацепить Когтями. Прекрасное лицо княжны обезображено. Вместо правого глаза запекшаяся кровавая корка. Серебряные пряди волос запачканы кровью.

- Сказал же – держись сзади, - рычу я не в силах совладать с ураганом в груди.

- Тебя хотели ударить в спину, - выдыхает она и слабо кивает на мертвого врага. – Он хотел.

Мой взгляд приковывается к красной ране. Ее лицо можно восстановить, лишь бы пережила день. Уж это я могу обеспечить. Уж защитить своих женщин я могу.

Накрываю княжну слоем «уроногасилки» - изоляцией от электродуги. С Софией на руках двигаюсь в центр зала, в самый эпицентр бурлящих техник. Туда, где мечутся торнадо и вырастают каменные колья. Туда, где оттеснили последний десяток наших Кметов и Рыкарей. Там же вижу и Чернышку, растрепанную и свирепую.

Снаружи тоже доносится грохот сражений, но улица подождет.

Я больше не сдерживаю дым ауры. Псих-шторм окутывает черным клубами весь разрушенный зал. Битва людского мира с адом останавливается. Тавры замирают, мыча. Гончие с истошным воем выцарапывают себе глаза. Люди бледны и напуганы.